Писатель-фантаст Андрей Дмитрук: Владко был высокий, стройный, элегантный мужчина, всегда как "денди лондонский одет". Как правило, в хорошем костюме, светлой рубашке и при галстуке. Любил хороший коньяк и сигареты. Жена, Мария Рекун, была намного моложе его. Работала в журнале "Всесвіт". Я познакомился с Владко в 16 лет. По видимому, привёл к нему папа — отв. секретарь редколлегии республиканского журнала "Знання та праця", в редколлегии кот. и состоял ВВ. Жил тогда, году в 1963-м, ВВ на Бессарабке. Жена была лет на 30 лет моложе, очень властная."

"Владимир Николаевич Владко, популярный до войны украинский писатель, чей фантастический роман о космическом полете на Венеру «Аргонавты вселенной» я прочитал в школьные годы, — человек с отменными манерами, всегда внешне и внутренне застегнутый на все пуговицы, смахивающий на англичанина, вернее, на то, как мы себе представляем англичан" Лазарь Лазарев.

После смерти Дольд-Михайлика надо было искать нового председателя и мы остановились на кандидатуре Владко Владимира Николаевича. Это был известный на Украине писатель-фантаст, его часто издавали и переводили в других странах. Но самое главное – он был интеллигентным и порядочным человеком.

Когда я впервые пришёл к нему, он покорил меня своей импозантностью: седоволосый аристократ сидел в старинном кресле, в роскошном халате с атласными отворотами, на шее – шёлковая косынка, на пальце – рубиновый перстень. Он уже перешагнул за шестьдесят пять, но глаза были молодыми, живыми, цепкими. Жена Марина была младше его лет на 30 (Владко до конца дней своих любил молодых женщин). Мама Марины, Клавдия Яковлевна, тёща Владимира Николаевича, тоже была значительно младше его. Эти две женщины ухаживали за ним, как за падишахом. Марина занималась изданием его книг, переводами, договорами, гонорарами, а тёща – его желудком: варила, пекла, жарила, мариновала… Она изумительно вкусно готовила, я пробовал у них такие деликатесы, которых никогда не ел раньше. Вообще, застолья у Владко славились своей изысканностью и вкуснотищей.

Сначала он очень сдержанно отнёсся к моему предложению. Тогда я перечислил несколько очень известных фамилий членов нашего комитета, например, таких как поэт Юрий Рыбчинский, автор десятков популярных песен, которые исполняли самые известные вокалисты, и на эстрадах, и по радио, и по телевидению. В глазах у Владко зажёгся интерес. Потом он долго расспрашивал обо мне, о моих работах… Постепенно теплел всё больше и больше. И в итоге, заявил:

– Ваша организация – какая-то фантастическая, а я – писатель-фантаст, поэтому готов её возглавить.

За время его председательства мы очень подружились, часто я и Майя бывали у него, он с Мариной – у нас. На праздновании моего сорокалетия я читал стихи о каждом, кто сидел за столом. Сохранились строчки и о нём:

«Владко Владимир, бабник и эстет,

Наверное, судьбе было угодно,

Чтобы пройдя через десятки лет,

Вы в жизнь мою вошли бесповоротно.

Я поделюсь секретом тайных дум:

Хочу дожить до ваших лет, не меньше,

И сохранить Владковский ясный ум,

И сохранить Владковский взгляд на женщин!..»

Ему очень нравились весёлые, хулиганские вечера, которые мы устраивали в помещении нашего комитета; обсуждения стихов, пьес, киносценариев, честные, иногда довольно резкие, но всегда доброжелательные, в отличие от подобных обсуждений в Союзе писателей, льстивых и лицемерных. Он любил присутствовать на совещаниях бюро, которые проходили легко, весело, по-семейному, иногда даже за рюмкой коньяка. При нём организация окрепла, выросла (в неё входили уже более ста человек), приобрела известность не только в Киеве, но и во всей республике.

Владко умер скоропостижно. Были пышные похороны, богатый гроб, прощальные речи секретарей Союза писателей, коих Владимир Николаевич при жизни терпеть не мог, и обилие, как всегда, вкуснейших яств, которые плачущая Клавдия Яковлевна приготовила на поминки своего зятя. Мы провели траурное собрание, посвящённое памяти Владко, и стали думать, как жить дальше.

Александр Каневский.

***

Супруга Владко В. Н.

Женат в 3й раз на Рекун Мариэтте (Марине) Фёдоровне, 1930 г. р. из Симферополя, ст. редактор, парторг журнала «Всесвіт» (по данным 1964 г.)

супруга, поэтесса, журналист и переводчик, Марина (Мариэтта) Фёдоровна Владко, красавица, моложе намного своего мужа (А. Дмитрук)

Владко — Рекун Мариэтта Фёдоровна (12.9.1930-17.4.2010); Владко Владимир Николаевич (26.12.1900-20.4.1974).

Про неї досить розрізнені відомості:

Після смерті автора в 1974 році його вдова Марина Владко передала архів В. Владка в Національний музей літератури України, м. Київ (за свід. М. О. Ковальчука).

Або: «По предложению Д.Павлычко М.Владко уволилась из редакции по собственному желанию». Хто чув розмову М.Москаленка та М.Фішбейна, розмову М.Владко зі мною? Я розмовляв з нею так, щоб нас ніхто не чув. Я просив Марину піти з журналу і цим урятувати «Всесвіт» і себе від ударів згори, адже за її заяву нас усіх могли розігнати. Марина Владко, секретар парторганізації журналу, яка слушно обурювалася антисемітськими мотивами в романі чеського письменника Плудека «Ва-банк», учинила мужньо, сама покинула роботу в журналі. Мій «Всесвіт» ще два роки проіснував, але доба нового редактора, прислужника Москви Коротича, уже була на порозі. Сьогодні мені здається, що донощики, які підслуховували мене й дізнавалися, чим я дихаю, це негідники, що мимоволі послужили правді.

http://www.vsesvit-journal.com/old/conten...

50 РОКІВ У СПІЛЦІ ЖУРНАЛІСТІВ

http://eurowine.com.ua/?q=node/16750

http://chtyvo.org.ua/authors/Rekun_M/

Рекун /Рекун-Владко/ М.

Іуда з Монте Сікуро (роман Г. Морцінека).Всесвіт №6/1959

День сьогоднішній (про кн.С.Р. Доброврольськолго) Всесвіт №5/1967

Я хочу, щоб мій син був людиною! Всесвіт №8/1970 — рей. на кн.Твардецький А. Школа яничарів.Варшава. 1969-пол. мовою

Кращий твір року. Всесвіт №6/1960 . Рец. на кн. Конвицкий Тадеуш. Дырка в небе.Искры. 1959 — пол. мовою.

Сміх Вєха. №1/1964. Рец. на кн. С. Вєха. Манюсь Китаєць та його компанія. Варшава. 1962 — порл. мовою.

Нова зустріч з Ярославом Івашкевичем. №8/1965. Рец. на кн. Івашкевич Я. Тіні. Гейденрейх. Познань. 1964- пол. мовю.

Герої Юліана Кавальца. №3/1966. Рец. на кн.: Кавалєц Ю. Танцюючий яструб. Варшава. 1964 — пол. мовою.

П«ять оповідань. №10/1967. Рец. на кн.: Жулавський М. Собача зірка. Варшава.1966 — пол. мовою.

Кіно і комерція. Про так звані «касові» фільми на Заході. №1/1968

Видатний антивоєнний твір. Всесвіт №6/1958 Рец. на кн. Налковська З. Роман Терези Геннерт. К. 1957

Вервес Г. Форум славістів.Інтерв«ю з делегатом 7-го міжнародного з»їзду славістів Г. Д. Вервесом. вела Марина Владко. №3/1974

Лем, Станіслав. Казка про лічильну машину, яка з драконом воювала./ з пол. пер. Марина Рекун. Всесвіт №11/1963

Льовел, Єжи. Старий Пулторак. оповід. з пол. пер. Марина Рекун. Всесвіт №8/1961.

Морцінек, Густав. Знайдені скарби. оповід. з пол пер. Марина Рекун, Ігор Бречак. Всесвіт №2/1958.

Трухановський, Казімеж. Кіселінський ліс.оповід. з пол. пер. Марина Рекун. Всесвіт №4/1974.

а також с. 642, 674 (згадки про роботу в ред. Всесвіту, с. 678 — фото з колегами — «всесвітянами»

«Всесвіт» у XX сторіччі: Бібліографічний покажчик змісту за 1925-2000 рр.

http://chtyvo.org.ua/authors/Vsesvit/Vses...

***

Украинец, из разночинцев, служащий, прозаик. член ССП с 1934 г.

Отец — Еромченко Николай Иванович, 1872 г.р., Воронеж, газетный техник, ум. в 1915 г., похоронен в Воронеже.

Мать — Еромченко (Мычкина) Татьяна Петровна, 1876 г.р., Тараща, акушерка, ум. в 1944 г., похоронена в Нижнем Тагиле.

У него было 3 младших брата. Так указывал в анкете 1941 г.

2 мл. брата остались к 1951 г.:

1 — отв. секретарь Харьковской газеты "Красное знамя".

2 — завуч Харьковского специального ремесленного училища №6.

в 1972 указывал в составе семьи: мл. брат Еромченко Сергей, 1910 г. рожд.. в С-Пб, преподаватель ПТУ-3 г. Харькова, прож. на ул. Гиршмана, 9.

Брат — Кочевой Николай Николаевич.1910.-1960. Место жительства до эвакуации: г. Харьков. эвакуирован в Нижний Тагил, внучка Вера Тырса.

Сын Владко Борис, 1931 г. (в анкете 1943 г. записан как Эрик) рожд. в Харькове, художник-оформитель, г. Киев, пр. Дружбы народов, 140, кв. 14.

(предположительно, персонаж детской книги В. Владко. Командир Штепсель: [Оповідання] / Мал. Б. Фрідкіна. – [Харків-Одеса]: Дитвидав, 1935. – 22 с. 20 000 прим. для дітей дошк. віку та оповідання Гроза гримить / В. Владко ; мал. А. Гороховцева // Жовтеня. – 1935. – № 9)

письмо от Бориса (4.4.71) "привет Марине и Эсфири Яковлевне). Лида, Игорь, Оля и т.д. передают тебе привет."

ВВ женат впервые на Ткаченко Христине Даниловне, умершей в 1949 г.

Женат вторично в 1950 г. на Демаш Зое Васильевне, 1917 г. рожд. Развёлся в 1960 г.

Женат в 3й раз на Рекун Мариэтте (Марине) Фёдоровне, 1930 г. р. из Симферополя, ст. редактор, парторг журнала "Всэсвит" (по данным 1964 г.)

ВЛАДКО МАРИЕТТА ФЕДОРОВНА 2939451 1930-09-12 М.КИЇВ ОРЛИКА 10 13

ДЕМАШ ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА 2455337 1917-06-28 М.КИЇВ УРИЦЬКОГО 32 11

Демаш Зоя Васильевна (1917.06.28, Луганск.обл.,г.Рубежное--1998.01.30) жительница: Украина г.Киев

ВВ в Харькове проживал: ул. Либкнехта, 17/19, кв.7.

В Киеве проживал: ул. Кирова, 35 кв. 59, ул. Октябрьской революции, 25-а кв.9, ул. Дарвина,8 кв.59, Музейный пер., 8, Госпитальная, 20.

Похоронен на киевском Байковом кладбище, участок 8а, ряд 2, место за могилой Григория Эпика.

На первой чёрной гранитной стелле (родителям супруги Владко) надпись: Фёдор Митрофанович (7.1.1893-18.7.1959); Клавдия Яковлевна

(5.4.1908 — 5.1. 1994) ниже — Рекун.

На второй такой же стелле: Владко — Рекун Мариэтта Фёдоровна (12.9.1930-17.4.2010); Владко Владимир Николаевич (26.12.1900-20.4.1974).

Без фотографий.

Рядом — белая мраморная плита.

***

Украинский советский писатель-фантаст, журналист и театральный критик, переводчик, книжный редактор, член редколлегии 2х журналов, настоящее имя к оторого – В. Н. Еромченко. Я был бы склонен написать по традиции: Еремченко. Однако член редколлегии журнала "Наука-фантастика" Алексей Яроменок заметил: "Однак, задля повного торжества істини процитуємо анкету. яку В.М. власноручно заповнив, збираючись у закордонну поїздку. Відповідаючи на питання №2, він написав: "У 1920-х рр. газетний псевдонім "Влад-ко" автоматично став прізвищем замість "Єромченко" ("Наука-фантастика" №1/1991 Олексій Яроменок. Той, що небо підпирає: [К 90-річчю В. М. Владка] – с.20-21 ).

Кстати, в этой же статье:

Интересна сама история возникновения псевдонима «Владко». Дело в том, что он появился в результате типографской ошибки, когда на гранках очередной статьи, в результате брака, от имени автора осталось начало «Влад», а от фамилии – окончание «ко». Таким образом слепой случай «нафантазировал» фамилию, под которой Владимир Николаевич навсегда вошел в историю украинской и советской фантастики.

Что подтверждают Вениамин Эппель https://my-rutracker.org/forum/viewtopic....

и Григорий Кипнис «Корпункт». К. Альтерпресс. 2001

Письменник Григорій Кіпніс згадував, як виник псевдонім у одного з перших українських фантастів Володимира Владка. Свого часу журналіст Володимир Єромченко працював у газеті і свої статті підписував справжнім ім’ям. Та якось лінотипісти щось переплутали і від імені автора залишили чотири літери «Влад», а від прізвища – тільки дві останні «ко».

Народилося нове прізвище «Владко», разом – «Володимир Владко». Це звучало енергійно, в дусі схильного до фантазування автора. І він узяв собі «Владко» за постійний літературний псевдонім, який і в житті перейшов на прізвище, а його роман «Аргонавти Всесвіту», написаний три чверті століття тому, ще й тепер до вподоби читачам фантастики.

http://vitchyzna.ukrlife.org/7_8_09artemc...

У деяких довідкових та енциклопедичних виданнях називаються дві різні дати народження — 26 грудня 1900 р. і 8 січня 1901 р. Плутанина пояснюється тим, що перша дата вказана за старим стилем. Отже, справжній ювілей письменника маємо відзначати 8 січня...

Как минимум, первые 26 лет жизни он провёл в Санкт-Петербурге (Петрограде, Ленинграде), а потом в Воронеже. Выучил украинский язык. Ймовірно, що цьому його навчив батько. Так само. як і Наталю Забілу (наст. Наталию Забелло — рос.) https://goo.gl/m0Ztli

Небагате на виняткові події і життя Володимира Миколайовича Владка. Ровесник віку, він народився 26 грудня 1900 року в тодішньому Петербурзі, в родині службовця. Закінчив реальне училище. Про цей тип навчальних закладів сьогодні мало хто знає. Реальні училища утримувалися не за казенний кошт, а за рахунок місцевих асигнувань — міських самоуправлінь, пожертвувань купецьких товариств тощо — і за навчальним обладнанням та методами навчання значно переважали гімназії, були ближчими до реального життя (тому, вочевидь, й називалися реальними). Особливо багатими були навчальні кабінети, часто практикувалися екскурсії, викладачі не обмежувалися демонстрацією наочних посібників, а проводили досить складні лабораторні роботи. Велика увага приділялася вивченню предметів гуманітарного циклу, іноземних мов — латинської, французької і німецької. Таким чином, якщо додати, що Володимир Миколайович закінчив згодом ще й Інститут народної освіти, то можна сказати, що він мав глибокі і всебічні знання, вільно володів англійською мовою і латинню, знав про найновітніші відкриття російських і зарубіжних вчених.

Майбутній письменник з дитинства мріяв стати інженером і винахідником, але, рано залишившись без батька, змушений був піти на “власні хліби” — працював у газетах і журналах, виступав з фейлетонами, нарисами, рецензіями, автор научно-технических и нф -очерков.

http://goo.gl/fnJGm4

Як письменник-фантаст дебютував повістю “Ідуть роботарі”, відзначеною 1929 року премією на Всеукраїнському конкурсі повістей та оповідань.

А також оповіданням Ракетоплан С-218, написаним у 1926 р. та виданому в 1929 р.

Известный российский теоретик фантастики и библиограф Евгений Харитонов в т.7 ПСС А. Беляева   https://fantlab.ru/edition45806

приводит его авторскую статью «Аргонавты вселенной»   https://fantlab.ru/work56597

из кот. следует, что редактор, при появлении в беляевском «Прыжке в ничто» живой сцены, выходящей за пределы служебной роли героев (объяснять науку с техникой) – на полях рукописи замечал: «к чему это? лучше бы описать атомный двигатель». К Владимиру Владко, в 1935-м издавшему журнальную редакцию «Аргонавтов вселенной» (именно так), подобных претензий быть не могло. Технические подробности в романе выходят на первое место (всё же «украинский Жюль Верн»), и мало того, совершенствуются с каждым переизданием.

Примерно с 1935-го же года. на последних страницах журнала "Знання та Праця" печаталась "Викторина профессора Глобуса" от популяризатора науки для украинских школьников, подписанная по этическим соображениям В-ко, поскольку он был членом редколлегии.

***

Украинский советский писатель-фантаст, журналист и театральный критик, переводчик, книжный редактор, член редколлегии 2х журналов, настоящее имя к оторого – В. Н. Еромченко. Я был бы склонен написать по традиции: Еремченко. Однако член редколлегии журнала "Наука-фантастика" Алексей Яроменок заметил: "Однак, задля повного торжества істини процитуємо анкету. яку В.М. власноручно заповнив, збираючись у закордонну поїздку. Відповідаючи на питання №2, він написав: "У 1920-х рр. газетний псевдонім "Влад-ко" автоматично став прізвищем замість "Єромченко" ("Наука-фантастика" №1/1991 Олексій Яроменок. Той, що небо підпирає: [К 90-річчю В. М. Владка] – с.20-21 ).

Кстати, в этой же статье:

Интересна сама история возникновения псевдонима «Владко». Дело в том, что он появился в результате типографской ошибки, когда на гранках очередной статьи, в результате брака, от имени автора осталось начало «Влад», а от фамилии – окончание «ко». Таким образом слепой случай «нафантазировал» фамилию, под которой Владимир Николаевич навсегда вошел в историю украинской и советской фантастики.

Что подтверждают Вениамин Эппель https://my-rutracker.org/forum/viewtopic....

и Григорий Кипнис «Корпункт». К. Альтерпресс. 2001

Письменник Григорій Кіпніс згадував, як виник псевдонім у одного з перших українських фантастів Володимира Владка. Свого часу журналіст Володимир Єромченко працював у газеті і свої статті підписував справжнім ім’ям. Та якось лінотипісти щось переплутали і від імені автора залишили чотири літери «Влад», а від прізвища – тільки дві останні «ко».

Народилося нове прізвище «Владко», разом – «Володимир Владко». Це звучало енергійно, в дусі схильного до фантазування автора. І він узяв собі «Владко» за постійний літературний псевдонім, який і в житті перейшов на прізвище, а його роман «Аргонавти Всесвіту», написаний три чверті століття тому, ще й тепер до вподоби читачам фантастики.

http://vitchyzna.ukrlife.org/7_8_09artemc...

У деяких довідкових та енциклопедичних виданнях називаються дві різні дати народження — 26 грудня 1900 р. і 8 січня 1901 р. Плутанина пояснюється тим, що перша дата вказана за старим стилем. Отже, справжній ювілей письменника маємо відзначати 8 січня...

Как минимум, первые 26 лет жизни он провёл в Санкт-Петербурге (Петрограде, Ленинграде), а потом в Воронеже. Выучил украинский язык. Ймовірно, що цьому його навчив батько. Так само. як і Наталю Забілу (наст.- Наталия Забелло — рос.) https://goo.gl/m0Ztli

Небагате на виняткові події і життя Володимира Миколайовича Владка. Ровесник віку, він народився 26 грудня 1900 року в тодішньому Петербурзі, в родині службовця. Закінчив реальне училище. Про цей тип навчальних закладів сьогодні мало хто знає. Реальні училища утримувалися не за казенний кошт, а за рахунок місцевих асигнувань — міських самоуправлінь, пожертвувань купецьких товариств тощо — і за навчальним обладнанням та методами навчання значно переважали гімназії, були ближчими до реального життя (тому, вочевидь, й називалися реальними). Особливо багатими були навчальні кабінети, часто практикувалися екскурсії, викладачі не обмежувалися демонстрацією наочних посібників, а проводили досить складні лабораторні роботи. Велика увага приділялася вивченню предметів гуманітарного циклу, іноземних мов — латинської, французької і німецької. Таким чином, якщо додати, що Володимир Миколайович закінчив згодом ще й Інститут народної освіти, то можна сказати, що він мав глибокі і всебічні знання, вільно володів англійською мовою і латинню, знав про найновітніші відкриття російських і зарубіжних вчених.

Майбутній письменник з дитинства мріяв стати інженером і винахідником, але, рано залишившись без батька, змушений був піти на “власні хліби” — працював у газетах і журналах, виступав з фейлетонами, нарисами, рецензіями, автор научно-технических и нф -очерков.

http://goo.gl/fnJGm4

Як письменник-фантаст дебютував повістю “Ідуть роботарі”, відзначеною 1929 року премією на Всеукраїнському конкурсі повістей та оповідань.

А також оповіданням Ракетоплан С-218, написаним у 1926 р. та виданому в 1929 р.

Известный российский теоретик фантастики и библиограф Евгений Харитонов в т.7 ПСС А. Беляева   https://fantlab.ru/edition45806

приводит его авторскую статью «Аргонавты вселенной»   https://fantlab.ru/work56597

из кот. следует, что редактор, при появлении в беляевском «Прыжке в ничто» живой сцены, выходящей за пределы служебной роли героев (объяснять науку с техникой) – на полях рукописи замечал: «к чему это? лучше бы описать атомный двигатель». К Владимиру Владко, в 1935-м издавшему журнальную редакцию «Аргонавтов вселенной» (именно так), подобных претензий быть не могло. Технические подробности в романе выходят на первое место (всё же «украинский Жюль Верн»), и мало того, совершенствуются с каждым переизданием.

Примерно с 1935-го же года. на последних страницах журнала "Знання та Праця" печаталась "Викторина профессора Глобуса" от популяризатора науки для украинских школьников, подписанная по этическим соображениям В-ко, поскольку он был членом редколлегии.

***

ВВ — фундатор, основатель корпункта "Литературки" по Украине. И до него в прежней Литературке работали собкоры в Киеве, но не ТОЙ была сама газета и её коры, их статус , круг обязанностей. Образование же новых корпунктов связано с приходом в ЛГ К. Симонова. В августе 1961 приглашённый им на работу Владко оставил свой высокий пост нач. Главреперткома УССР и получив 3 комнаты во флигеле д.10 по Большой Подвальной, основал там киевский корпункт.

Журналистская карьера ВВ до этого складывалась из репортёрства в Петрограде сразу после революции , сотрудничества в газетах Воронежа и Харькова, в конце 20х был кором популярной ЗАИ — газеты За Индустриализацию, в сер. 40х работал кором Правды и Совинформбюро, преподавал журналистику в вузах.

Занимаясь журналистикой, ВВ подписывал статьи своими подлинными ФИО — Владимир Еромченко и воронежские читатели уже привыкли к такой подписи. Но однажды при печатании очередной статьи наборщики в типографии что-то нахомутали и получилось так, что от имени автора остались четыре первые буквы "Влад", а от фамилии — две последние "ко". В результате родилось новое авторское имя — "Владко". Получалось, Владимир Владко. Звучало красиво и энергично, в духе склонного к фантазиям автора. И он взял себе "Владко" в качестве постоянного литературного псевдонима, а потом и в жизни перешёл на эту фамилию.

***

ВВ в отношении заимствования денег был совершенно безотказным. особенно после того, как стали с 1959 г. опять выходить его НФ-романы, Одалживал он, конечно, не всем подряд, но зато любую сумму. При единственном условии: ты сам должен назвать дату возвращения долга — и этот день становится законом. В денежных отношениях, как впрочем, и в любых делах он был педантичен до предела; "типичный немец" — иногда говорили о нём... Но только — если иметь в виду крайний педантизм. В остальном же он скорее походил на англичанина. Элегантный, подтянутый и стройный, в безукоризненно выглаженной сорочке и всегда отутюженных брюках, в каких-то необычных носках и до блеска вычищенных ботинках, отлично выбритый, с чётким пробором, в модных больших очках с толстыми линзами. Как только что вышел из здания английского посольства! А манеры, а знание этикета. неписанных правил приличия!

Однако, главными предметами его школы были литература и журналистика. Сам он писал в газету очень редко, в случае крайней необходимости. Но умел прекрасно рассказывать, как нужно писать. Ну, к примеру, у нас в те времена непременно начинали репортаж или очерк с каких-то красивостей, скажем, с описания природы или внешности героя. Владко учил: начало, а тем более самая первая фраза должна быть ударной. Чтобы читатель поневоле увлекся. И заголовок должен быть завлекательным, пусть даже не очень понятным, но таким, чтобы захотелось прочитать хотя бы первые строчки. Каждой моей удачной заметке он радовался, кажется, больше автора.

Владко учил не только писать, но и править материал. Править еле-еле, не разрушая авторской конструкции, не лишая его собственной интонации. Просто заменял два-три слова, делал какую-то перестановочку, убирал лишнее...

Он одинаково хорошо разбирался в разных видах искусства, от живописи и архитектуры до музыки и кино, но особенно любил театр, считался одним из лучших его знатоков на Украине.

И джентльменом — в прямом и широком смысле слова — Владимир Николаевич был отменным. Женщины это знали или чувствовали, и относились к нему с повышенным интересом.

Тем не менее, любили его, разумеется, далеко не все. Он все-таки был немного белой вороной на общем фоне, в том числе и среди нашей писательской братии. Да и характер имел, в общем-то, довольно замкнутый. Умел держать дистанцию между собой и остальными. Многим казался слишком высокомерным и гордым, кое-кому — чересчур интеллигентным, вроде как из старого мира. Но даже те, кто недолюбливали, все равно уважали его. Не могли не уважать. За то, что много знал. За независимый характер. За высокое чувство собственного достоинства.

******

Знал он на самом деле очень много. Огромная эрудиция. Безукоризненное владение украинским и русским, да еще — английский и польский языки. Глубокое знание литературы.

Он много и жадно читал, кое-что давал почитать и нам. Мне, например, он открыл таких запрещенных тогда поэтов, как Анна Ахматова и Марина Цветаева, Осип Мандельштам и Николай Гумилев, Саша Черный и Николай Олейников. Как-то принес тоненькие машинописные книжечки Саши Черного и Николая Олейникова, почитал вслух, мы пришли в восторг. Белла Русакова с удовольствием перепечатала стихи в нескольких экземплярах, аккуратно их сброшюровала и назавтра мы получили сборнички этих талантливых поэтов, которых иногда называют ирониками и абсурдистами и которых не так уж давно стали вновь издавать.

Внешне сдержанный и суховатый, Владко тонко понимал и ценил юмор. На этом можно было сыграть. Снять напряжение или недовольство. Правда, он редко выходил из себя, всегда старался сохранить олимпийское спокойствие. Ни разу я так и не услышал от него грубого слова, не вспомню случая, чтобы он поднимал голос, кричал, матерился. Не то что мы, грешные!

Марина, вдова Владимира Николаевича, в свое время показала мне папку, где он хранил всякие веселые штучки, в том числе смешные послания, которые я посвящал ему в разные годы. Первое из них датировано декабрем 1953 года. Последнее написано в конце 1970-го к 70-летнему юбилею Владко, давно уже оставившего "ЛГ" и перешедшего, как говорят, на вольные творческие хлеба. Юбиляр устроил шикарный банкет, на котором присутствовали видные киевские актеры, писатели, режиссеры, художники и даже специально прибывшая из Одессы группа солистов театра оперетты во главе с Михаилом Водяным (в свое время Владимир Николаевич спас этот талантливый коллектив от идеологического разгрома). Красивое застолье тут же превратилось в веселый капустник. Я прочитал приветственный адрес, который начинался так:

"..Позвольте в этот незабываемый для всех нас день приветствовать в лице Владимира Николаевича Владко самого молодого ровесника XX века, с которым вот уже 70 лет он не только идет в ногу, не отставая ни на шаг, но то и дело обгоняет его, опережает своими мыслями и идеями, заглядывает в грядущие дали своими произведениями, замахивается в своих книгах на Венеру и другие планеты, где, как известно, тоже жизни нет, творит и фантазирует, пишет и издается, пьет и закусывает, и вообще ведет себя точно так же, как и его бурный XX век, который обычно называют атомным, или космическим, или кибернетическим, но который следовало бы назвать просто — век Владко!

И когда смотришь на нашего юбиляра — стройного и подтянутого, элегантно садящегося в свой автомобиль; или заглядываешь в его глаза, где всегда гуляет тонкая ироническая искорка; или наблюдаешь, как он провожает взглядом промелькнувшую вдруг миловидную девицу (очевидно, рисуя в своем писательском воображении некий эпизод из жизни обитательниц Венеры); когда беседуешь с ним о том, о сем (и, между прочим, об этом тоже); когда вслушиваешься в его речь и вдумываешься в его слова, понимаешь, что вторая молодость , это не выдумка, что второе дыхание — это реальность, и что бесконечно прав английский философ и литературный критик XVIII-го века Самюэл Джонсон, заметивший однажды:

— В 77 лет пора стать серьезным!

Да. Владимир Николаевич, пора и в самом деле помаленьку хотя бы. делать вид, что Вы уже не совсем молодой человек, что Вам, между нами говоря, уже не тридцать. Пора наконец понять, что не за горами Ваши 77, когда воленс-ноленс нужно будет стать серьезным.

Когда анализируешь творческий, жизненный, семейный, автомобильный путь Владко, то представляется этот путь дорогой, пусть и не всегда прямой и гладкой, но постоянно идущей вверх, открывающей путешественнику все новые перевалы, красочные горизонты и пейзажи. На этом пути Владимир Николаевич всегда являл собой пример для подражания. Его врожденная интеллигентность и англизированная сдержанность, глубокий аналитический ум и широкая эрудиция, высокий профессионализм и узкие брюки еще в середине 60-х годов, когда с этим так боролись, — все это не переставало восхищать нас, его учеников, сослуживцев, товарищей. Его всегда любили читатели. И читательницы тоже. Счастливые годы, совместной работы с Владимиром Николаевичем не прошли бесследно и для меня. С его именем так или иначе связано все, чего я достиг и что сейчас имею, включая склонность к изысканным блюдам и соответственно язву 12-перстной кишки. Спасибо Вам, Владимир Николаевич, за все!.."

И так далее, в том же духе. Дух иронии тоже можно было бы назвать владковским, он всегда поощрял и развивал его. А все вместе — работа и юмор — каким-то чудесным образом органически переплетались в нашем корпункте. Хорошо написал об этом мой друг еще с давних литгазетовских времен, известный литературный критик, Лазарь Лазарев. В 1990 году в библиотечке "Огонька" вышли его воспоминания о Викторе Некрасове и Андрее Тарковском, где он, к слову, рассказывая о своих поездках в Киев, пишет:

"...Надо сказать, что в те времена, когда редакционные дела довольно часто приводили меня в этот город, корпункт "Литературной газеты" играл там роль, выражаясь нынешним языком, неформального литературного клуба. И не только литературного — немало интересных людей самых разных профессий пришлось мне там видеть; и "киношников" и художников, и врачей, и инженеров, и даже закройщицу ателье, писавшую острые и проницательные статьи о современной литературе. Заходили туда мимоходом, как будто бы на минутку, а застревали обычно надолго...

...За долгие годы журналистской работы я имел возможности не раз убедиться, что если в редакции сам собой возникает такой "клуб", где вечно толкутся по делу и без дела какие-то люди — авторы, потенциальные авторы и просто жаждущие там провести время, потому что интересно, "клуб", где идет постоянное состязание остроумцев — стоит смех и гвалт, прерываемые изредка кем-нибудь из сотрудников: "Ребята, потише, дайте дописать абзац", " но его никто не слушает, — то в. этой редакции наверняка делается хорошая газета или журнал. И киевский корпункт, судя по выходившим на полосу материалам, был лучшим в "Литературной газете". Там работали блестящие журналисты — большая часть из них была или становилась писателями...".

Свойство корпункта притягивать интересных, ярких, способных и талантливых людей — это тоже было связано с именем Владимира Владко, во всяком случае началось с него — основателя.

Г.Кипнис. «Корпункт». К. Альтерпресс. 2001

***

Захоронение Владимира Владко и его семьи находится на киевском Байковом кладбище, участок 8а, ряд 2, место за могилой Григория Эпика.

"

Мой дед, Кочевой Николай Николаевич, младший брат Владимира Владко. Кочевой — это (как и у старшего брата) псевдоним. Он был женат первым браком на моей бабушке, Гуленко Вере Викторовне. Они разошлись ещё до рождения моего отца. Была какая-то странная история. Мой папа до 14 лет не знал, что растёт с отчимом. Кто-то из родственников проговорился и сказал, что его родной отец, Николай Кочевой — младший брат Владимира Владко. Тогда мой папа нашёл адрес Владко и сообщил о себе. У нас дома, в Харькове, даже было письмо от Владимира Николаевича, напечатанное на пишущей машинке. Таким образом, мой папа узнал о Николае Николаевиче, позже они познакомились. Николай Николаевич, по словам моей бабушки, был «пролетарским поэтом», скрывающим свое происхождение. У них дома бывали все тогдашние «модные» поэты, она называла в их числе Тычину и Сосюру. Бабушка была обижена на семью бывшего мужа, понятно было, что они расстались некрасиво. Николай Николаевич не знал, что она родила сына. Бабушка рассказывала, что её свекровь звали Татьяной, что она была врач-гинеколог, а свекр погиб при странных обстоятельствах во время революции. Говорила, что свекровь с младшим детьми уезжала жить за границу, а потом вернулась, этому посодействовал старший сын, Владимир. Ещё папа рассказывал, что когда он познакомился с НН, он работал в газете «Красное знамя», был женат вторым браком на Цецилии Зельмановне Маславатой. В браке детей не было. Умер Николай Николаевич в 1960 году, в мае. Говорили, что он сказал перед смертью фразу: «Указали Сивку крутые горки». Ему было 50 лет. А с Цецилией Зельмановной я даже была знакома, но, по юности лет, мне не пришло в голову попросить фамильные фотографии. Она жила со своей сестрой Софьей в Харькове. Мой папа был похож на своего отца. Он рассказывал, что когда впервые пришёл к ним в дом, чтобы познакомиться, она открыв входную дверь, и, увидев его, настолько обомлела, что уронила из рук шитье, которое держала, потому что сразу поняла, что это сын её мужа. Бабушка говорила, что Николай Николаевич был музыкален, играл на гитаре, что неплохо рисовал. Моего отца звали Тырса Валентин Евстафьевич, он был учёным. В конце 90-х уехал в Мексику, где и умер. Мы сейчас тоже живём в Мексике. Мне бы очень хотелось найти каких-то живых родственников отца. В Харькове жила дочь Сергея Николаевича Еромченко, Ольга. Но мой папа не был с ней знаком. Я пыталась с ней связаться по телефону, который мне дала Цецилия Зельмановна, но этого не произошло. Наверное, она уже умерла. Это было в начале двухтысячных. Так что я никого из этих родственников не знала."

Вера Тырса